Эта история произошла в самом начале августа, совсем недалеко от меня, в паре кварталов на северо-восток от дома, где я живу и рассказываю вам эту историю.
И всё, о чём я вам сейчас расскажу, имеет непосредственное отношение к созданию инклюзивного общества.
Август. Аномальная жара в этом году густо пропитала воздух едкими запахами выхлопных газов, табачного дыма, шашлыков, чего-то жаренного и пота. Те редкие и слабые порывы раскалённого солнцем воздуха, вряд ли можно было назвать ветром. Городские пляжи и летние кафе, приносящие спасительную прохладу, были переполнены горожанами гостями столицы, ищущими спасение.
Виктория, веселая и приятной наружности женщина бальзаковского возраста, ещё в молодости, работая на прядильно-ниточный фабрике, потеряла кисть правой руки. С тех самых пор она вынуждена носить протез, скрываемый длинными рукавами или перекинутой через правое предплечье одеждой.
Отвлекаясь от основной истории, отмечу, что это недоразумение с правой конечностью, не помешало стать ей матери двух сыновей. Причём, второй из них родился пару лет назад.
Ощущая себя полноценным и полноправным членом современного общества, Виктория, тем самым жарким августовским вечером, вместе с детьми вышла прогуляться в парк. Протез надевать она не стала — в его гильзе конечно сильно потела, и женщина боялась нанести себе вред. Про то, чтобы надеть одежду с длинным рукавом или привычно перекинуть что-нибудь через предплечье, в такую 30 градусную жару, не могло быть и речи.
Они шли по парковой зоне, привлекая редкое внимание прохожих. Людей было много, и, может быть, это представляло внимание проходящих мио. В основном отсутствие правой кисти замечали дети, останавливаясь, удивлённо смотря и указывая пальцами на неё. Но Виктория не обращала внимания, за столько лет она уже привыкла к такому отношению к себе и просто игнорировала детские взгляды и волосы.
На одной из аллей парка, совсем недалеко от очередного летнего кафе, ее остановил проходящий мимо наряд полиции.
Один из стражей порядка представившись, чуть наклонил взор и уставился на ее руку.
-А…вы бы не могли как-нибудь спрятать это? – полицейский едва заметно кивнул правом, намекая но отсутствующий правую кисть женщины.
-Чем скрыть или куда спрятать? – Виктория мгновенно потеряла самообладание. Вопросы, касающиеся инвалидности, были для нее крайне неприятны и воспринимались женщиной болезненно.
Ещё раз окинув быстрым взглядом Викторию, сотрудник патрульно-постовой службы не нашёл ничего, что могло бы скрыть шокирующую многих руку
-Не знаю, — растерянно пожал плечами полицейский.
-Я тоже не знаю. Как узнаете, пожалуйста, скажите мне.
В голосе женщины чувствовались звенящие металлические нотки раздраженности.
-Но так ходить в общественном месте нельзя, — продолжал гнуть свое представитель правоохранительных органов, — это шокирует людей.
-Стоящие у мечетей, у ворот городского рынка или на паперти, убогие и покалеченные, почему-то не шокируют огромное количество людей, а здесь мой вид вызывает ужас? – недоумевала женщина.
-Ну… ну… это неэтично, — еле слышно промямлил растерянный полицейский. Но Виктория услышала его.
-Я – часть этого мира, я — такая же как все и относитесь ко мне, как к себе равной! Или моя инвалидность — это хороший повод отправить меня в гетто, где будут такие же как я, с протезами, на костылях и инвалидная колясках?
-Я такого не говорил, — попытался оправдаться полицейский.
-Но подумали, — невесело усмехнулась Виктория, — жить без таких как я вам было бы намного легче, но мы есть, мы существуем и мы рядом с вами! Наши права защищают конституция, законы государства и Конвенция ООН.
-Всё, всё всё, Успокойтесь, женщина, — попытался утихомирить ее второй полицейский, — никто не нарушает ваши права, мы просто сделали замечание по поводу нашего внешнего вида.
Виктория пристально посмотрела на говорившего.
-Я стою на аллее в жалком виде, грязная, в лохмотьях, и прошу милостыню? Я гуляю со своими детьми, и имею на это полное право. Я не нарушаю общественный порядок и не веду себя вызывающе. Так чем суть вашей претензий ко мне?
-Вот, — первый полицейский взглядом указал на правую руку Виктории.
-Мы специально вышли в сумеречное время, чтобы лишний раз не обращать на себя внимание. Я не иду и не размахиваю культёй, я иду, держа ее в опущенном спокойном состоянии. Большинство и не замечает моего недостатка.
-Но..
-Как вы думаете, Если бы я надела протез, ты омой вид, в такую погоду, был бы более презентабельным?
Полицейские ничего не смогли ответить, растерянно смотря на женщину.
-Так что, давайте отложим в сторону вопросы этики и морали, и каждый из нас пойдет по своим делам. Я приму к сведению ваши замечания и впредь постараюсь не шокировать окружающих своим внешним видом. Ну и вы запомните – относитесь к нам, как обычным людям. Наша инвалидность, может быть, и выделяет нас из общей серый и многоликой толпы, но она не притесняет наших правах. Мы – часть этого мира, и относитесь к нам, как к обычным людям…
Из сути этой истории на поверхность сразу же всплывают извечные вопросы этики и морали, духовности и нравственности, воспитания, образования и психологии межличностных отношений. Ясно только одно: чтобы сформировать и жить в инклюзивном обществе, нужно менять сознание людей.
