Что предлагают немецкие вузы людям с ограниченными физическими или психическими возможностями? Какие условия созданы для них? Репортаж D, рассказывает портал NND.
За круглым столом сидит высокая девушка в черных очках. Лицо сосредоточено, руки старательно ощупывают стул — она пытается присесть. Надин Шперлинг (Nadine Sperling) — инвалид по зрению, она видит только очертания предметов. Рядом с ней присаживается маленькая худенькая женщина. Ей дается это нелегко — Клаудиа Шмидт (Claudia Schmidt) страдает дистрофией мышц. Обе девушки работают в Центре по поддержке учащихся с ограниченными возможностями при Дортмундском техническом университете (DoBus). Надин заканчивает бакалавриат по специальности «Социальная психология» и помогает слабовидящим студентам. Клаудиа — уже доктор психологических наук, на ее плечах — поддержка учащихся с психическими заболеваниями.
Другой подход, но никаких поблажек
Работа для Надин и Клаудии — смысл жизни. Они консультируют новичков в вузе, помогают им влиться в студенческое сообщество и налаживают диалог с профессорами. «Часто студенты стесняются сказать, что они плохо видят, и не просят распечатать текст крупным шрифтом или продублировать его шрифтом Брайля. Наша задача — помочь им не бояться просить то, что им нужно», — рассказывает Надин корреспонденту DW.
Клаудиа Шмидт
Не меньшее значение имеют и льготы для студентов с ограниченным возможностями (Nachteilsausgleich). «Речь не идет о том, что такому студенту позволено пропускать занятия. Речь идет об изменении условий, например, формы обучения или сдачи экзамена», — поясняет Клаудиа Шмидт. Например, учащийся с агорафобией (боязнь открытого пространства — Ред.) может сдавать экзамен в отдельном помещении без посторонних людей. Также профессор может изменить письменную форму экзамена на устную или дать больше времени на выполнение заданий. При этом сложность заданий останется той же, что и для других студентов курса — здесь никаких поблажек.
Такие, как все
Клаудии Шмидт не нравится слово «ограничение» или «особенность» по отношению к таким учащимся. Она возмущается, когда ее спрашивают об отдельных спортивных занятиях для студентов с инвалидностью или про службу по обеспечению мобильности. Для нее важно, чтобы их воспринимали так же, как и всех остальных. «У нас нет специальных групп для таких студентов. Они ходят на спорт вместе с другими — просто выполняют те движения, которые они могут выполнить». Инклюзия — принцип, которого сегодня придерживаются в немецкой образовательной системе. Ему следует и в вузах.
Между корпусами Дортмудского университета отсутствуют барьеры
Клаудиа уже давно заметила, что только в этом случае ребята с ограниченными возможностями становятся более уравновешенными, самостоятельными, лучше учатся и реализуют себя в своей профессии. «Нас не надо игнорировать, от нас не надо обособляться. Инклюзия — это не история про жалость, это история про отношение друг к другу, про умение видеть человека напротив, понимать и принимать его таким, какой он есть», — подчеркивает психолог-консультант.
Главное — доступная среда
Что касается инфраструктуры, то еще не во всех немецких вузах созданы максимальные удобства. Дортмундский университет задает здесь тон. Здесь повсюду установлены пандусы, подъемные платформы, специальные туалеты, тактильные указатели и звуковые информаторы. Все двери при нажатии на кнопку открываются автоматически.
Все кабинеты в Дортмундском университете оснащены шрифтом Брайля
Таблички с наименованием аудиторий оснащены шрифтом Брайля, а в лекционных залах есть специальные места для людей в инвалидных креслах. Тексты для слабовидящих можно распечатать на брайлевском принтере, есть и переводчики языка жестов. «И не надо никакой службы по обеспечению мобильности. Нужна лишь доступная среда — это когда человек с инвалидностью сам может то же, что и все остальные, и ему не надо никого дергать», — отмечает Клаудия Шмидт.
Но университет в Дортмунде пришел к безбарьерной среде не сразу, ему понадобилось около 40 лет — ровно столько существует Центр поддержки учащихся с ограниченными возможностями. В других вузах ситуация несколько иная. Так профессор Дюссельдорфского университета Маттиас Франц (Matthias Franz), руководитель консультационной службы помощи студентам с инвалидностью и хроническими заболеваниями, рассказывает, что ему часто приходится спорить с застройщиками, чтобы, например, добавить пандусы к старым зданиям кампуса.
В лекционных залах этого вуза пока нет и специальных столов для студентов в инвалидных креслах. Им приходится сидеть спереди — там, где стоит доцент. «На них все смотрят, им неудобно читать слайды, — делится наблюдениями помощница профессора Аннет Фербокет (Annette Verbocket). — Сейчас у нас пока только одна студентка в инвалидном кресле. Но если мы перестроим аудитории, то к нам придут и другие, так как они будут знать, что наш университет приспособлен для них».
В Дюссельдорфском университете обучается около 500 человек с психическими или физическими отклонениями. Пятеро сотрудников консультационной службы стараются найти подход к каждому. Например, студентам с синдромом Аспергера они помогают наладить контакты с другими учащимися и реализовать свои способности. Сейчас вуз разрабатывает мобильное приложение, которое будет показывать студентам с инвалидностью, как можно беспрепятственно перемещаться по кампусу. «Мы стараемся подключать к процессу всех — ведь в обществе нужно побудить интерес к этой теме», — уверен Маттиас Франц. Тогда, возможно, владельцы строительных фирм поверят в необходимость инклюзии и сами будут предлагать поставить пандус к зданию. Даже если это нужно только одной студентке.
https://www.dw.com/
прим. Проблема получения образования молодыми людьми с инвалидностью остро стоит у нас в первую очередь не из-за нехватки должных знаний, а отсутствий условий для учёбы.
Создав оптимальную и доступную среду для них среду, , мы можем гарантированно получить специаистов, кардинально изменивших ситуацию в данной отрасли и продминувших рынок занятости значительно вверху.
