В некотором смысле общественный транспорт — это срез народонаселения от мала до велика, да еще и разного, назовем это так, социального статуса. И вроде бы всем с детства родители, школа и даже ежеминутные напоминания хорошо поставленного голоса из динамиков вбивают в голову, как «Отче наш»: уступайте места пожилым беременным инвалидам с детьми, не скапливайтесь у дверей, оплачивайте проезд…
Но это просто мелочи жизни по сравнению с тем, что довольно часто творится в общественном транспорте.
Наступила осень, народу в транспорте прибавилось. Вернулись с каникул дети, взрослые — из отпусков. Зарядили дожди, а значит, даже те, кто ведет здоровый образ жизни и обычно предпочитает пройтись пешком, заскакивают в троллейбус, словно абордажными саблями тыча в спины не столь поворотливых сограждан мокрыми зонтами. А некоторые потом становятся в проходе и вывешивают зонты сушиться над коленями сидящих. Правда, недавно наблюдала такую сцену: в троллейбус вошел седенький дедушка с палочкой, локтем цепляясь за поручень и прислонив к нему клюку, вытащил из кармана мятый целлофановый пакет и упаковал в него мокрый зонтик.
Отдельная тема — это школьники, и не только, в общем, люди с рюкзаками. Если найдется свободное место, рюкзак хочешь — не хочешь, а приходится снять, неудобно ведь. А стоять с баулом за плечами, загораживая проход, — вполне удобно. И можно раздраженно цыкать зубом на всех, кто пытается пробраться мимо к выходу.
«А он что? А она что? Хи-хи-хи!»
Обычно в транспорте довольно шумно, так что гражданам, для которых это любимая дискуссионная площадка, приходится напрячься, чтобы их слышал не только собеседник, но, желательно, как можно больше народа вокруг. Ехать иногда бывает долго, почему бы не скоротать время за обсуждением своих и чужих болячек, угарной вечеринки, неверного мужа Зинки, творчества Марселя Пруста и подорожания картохи на рынке. А потом еще удивляются, почему их «передайте за проезд» не услышано — многие просто в наушниках прибавили громкости, чтобы не приобщаться к чужой истории.
А еще — мамочки с детьми. «Смотри, би-би!» — на весь салон информирует женщина. «Би-би, ву-у-у!» — громко реагирует скучающее чадо. Промотаем на пару лет вперед. Отчаянно картавящий ребенок очень подробно и громко пересказывает, что он вчера видел по телевизору, и иногда пинает собеседника и случайных попутчиков для привлечения внимания в кульминационных местах повествования. Салон внемлет.
Но однажды утром я стала свидетелем такой сцены: маленький мальчик на руках у матери шепотом сообщает: «Я не хочу в садик». «А я не хочу на работу», — устало отвечает женщина. Помолчав, малыш так же тихонько интересуется: «Садик — это моя работа?» и, получив утвердительный ответ, задумчиво замолкает.
Эффект свидетеля
И, собственно, о том, что побудило меня припомнить все прелести поездки в общественном транспорте. Если в салоне что-нибудь происходит, вероятность почти 90%, что окружающие прикинутся слепо-глухо-немыми и очень заинтересуются пейзажем за окном. Случается такое, как правило, если в салоне появляется неадекватно ведущий себя гражданин. Откровенно пьяный или очевидно скорбный разумом. И если в метро пассажиропоток более-менее фильтруется, то в наземном транспорте случается всякое. Раньше, когда с пассажирами ездили кондукторы, они хоть как-то контролировали ситуацию: могли и милицию вызвать, если такой товарищ ведет себя буйно: шумит, пристает к пассажирам.
Теперь же, буквально третьего дня, наблюдала, как некий гражданин танцевал под ему одному слышимую музыку, размахивая руками и ногами, по центру салона, садился, вставал, мычал что-то нечленораздельно, а остальные пассажиры изображали мебель и смотрели в сторону или сквозь.
Еще раньше, в набитом, как огурец семенами, троллейбусе, случилась такая история: вошел, вернее, загрузился тощий молодой человек с диковатым взглядом и пятью-шестью мусорными пакетами, позвякивающими разнообразной тарой, завалив ими проход. Заглянув ему в глаза, ближайшие пассажиры проглотили возмущение и привычно отвернулись. Но мне-то нужно было выйти. На вежливый вопрос, не собирается ли он выйти или хотя бы пропустить людей, юноша не отреагировал, вцепившись в поручень до побеления костяшек прямо перед дверью.
Сзади меня подпирали не менее жаждущие покинуть салон, так что пришлось решиться на отчаянный шаг — поднырнуть под окаменевшую руку. За что я немедленно получила такой толчок в спину, что откройся двери в этот момент полностью, поцеловала бы скамейку остановки. Правда, когда двери закрывались, я услышала сакраментальное: «Э, ты че …, девушку трогать?!» Двери закрылись, увозя моего обидчика и вступившегося рыцаря, так что я так и не узнала, какие воспитательные методы были применены к молодому человеку и подействовали ли они. Правда, почти месяц спустя я снова видела его, вполне живым и здоровым физически, волокущим свои неизменные пакеты к остановке. На этот раз мы, к счастью, разминулись.
Мораль? Кто-то сформулирует ее так: не нравится — езди на маршрутке или такси. Так и делаю теперь, друзья мои, так и делаю. И очень сочувствую тем, кто просто не может себе этого позволить и вынужден терпеть — или создавать! — неповторимую атмосферу общественного транспорта.
Источник: Новости Казахстана
