Из книги «Жертвоприношение»
©Ринат Сабитов, 2014
На пороге новой жизни
Или вот ещё памятный случай, который произошёл в самом конце моей учёбы в университете.
Это был конец мая, очень жаркий день, на площадке у главного корпуса собралось почти все студенческое общество университета. Всем было радостно и весело, все-таки погода располагала, да и от пар освободили по случаю приезда Президента страны и его гостя — главы государства Кыргызстана. Хотя, уже тогда понимали, что радоваться нам пока рановато — впереди сессия, госэкзамены. Если мне не изменяет память, это было в двадцатых числах мая 1998 года. Наконец, после долгого ожидания, появился кортеж правительственных автомобилей. Все замерли, в ожидании собственными глазами увидеть, а может быть, и поздороваться с самим Президентом. Автомобили еще не успели остановиться, а из них уже выскочили охранники и телохранители, постоянно вращая головами и сканируя цепким взглядом каждого, попавшего в поле зрения. Тогда меня поразили размеры каждого такого телохранителя. И их вид подсознательно внушал нам страх. Я стоял у парадной лестницы вместе со своим однокурсником и товарищем Маратом Чектыкбаевым. Он только что перевелся к нам из Пермского политехнического института и еще привыкал к новой жизни. В наших руках были флаги Казахстана и Кыргызстана, по замыслу невидимого режиссера мы должны были ими усиленно махать над головами и радостно кричать, едва завидим гостей. Так все оно и случилось… мы кричали, махали… группа шла мимо нас, как вдруг Президент Кыргызстана направился к нам. Что привлекло его, мы так и не поняли. Вероятно внешность Марата, чем-то действительно напоминающего киргиза… Так или иначе, но два Главы государств остановились возле нас. Мы оторопели от такой неожиданности. Они поздоровались с нами. Мгновенно вокруг нас организовалась толпа из любопытных, фотокорреспондентов и телеоператоров. Не знаю, как мой товарищ, но я почувствовал себя не совсем ловко, хотя быть на людях и вести мероприятия мне не привыкать. И вот Аскар Акаев вдруг спрашивает:
— А где вы учитесь?
Я ответил, немного запинаясь от смущения. Все-таки не каждый день такие люди разговаривают со мной.
— Какие иностранные языки изучаете? — задал еще один вопрос гость из Кыргызстана.
— Французский и казахский, — ответили мы.
Акаев, улыбаясь, повернулся к Главе нашего государства:
— А в вашем государстве казахский стал иностранным?
Именно после этого случая я склонен считать, что на нашем факультете расформировали кафедру казахского языка и теперь студенты выходят дипломированными специалистами двух действительно иностранных языков.
24 июня 1998 года для меня началась взрослая жизнь. Я получил диплом выпускника университета и теперь сам был вправе выбирать свою стезю….
Только что тут было выбирать? В школу, только в школу!!!!
16 августа все того же года я перешагнул порог директорского кабинета. Она мена знала до этого, так что представляться не пришлось. Немного удивленная, Айтжан Ильясовна Жаксылыкова приподняла голову и посмотрела на меня. Мой визит к ней явно был не просто выражением признательности родному учебному заведению бывшим ее учеником.
— Вы возьмете меня учителем? — примерно такой, среди множества прочих, задал я вопрос своему директору.
— Учителем?! — неподдельное удивление меня несколько испугало, — но сейчас мало кто из молодых стремится работать в школе!
— А вот я хочу… — упрямо ответил я.
Уже на следующий день я принимал активное участие в приемке школы к новому учебному году. Первого учебного года меня как учителя…
На педагогическом совете прямо накануне первого сентября мне объявили, что я стал классным руководителем 6 «В» класса. С утра уроки казахского языка в начальной школе и французского языка у старшеклассников, а после обеда я должен был строго блюсти нравы и поведение в совеем шестом «В».
Не скрою — было интересно. Трудно и интересно.
О том, как принес очередную жертву на алтарь образования, я расскажу позже, когда начну повествование об одиннадцати годах моей работы учителем… Писать буду честно, как было. Пусть родители не думают, что работа учителя — это праздный труд. Это — проклятая и тяжелая работа.
Школа… Мог ли я думать, что стану учителем?
