Инвалид второй группы из Павлодара Тамара Гульшарипова рискует остаться без крыши над головой. Единственное жилье у нее отняла родная дочь, которая при живой матери отписала на себя частный дом. Теперь женщина требует освободить квадратные метры до весны.
В частном доме на Усолке, построенном более полувека назад, Тамара Гульшарипова провела всю свою жизнь, за которую отчаянно борется последние 10 лет. В 2009 году врачи диагностировали у женщины рак, вырезав у нее часть внутренних органов. В январе 2018-го медики провели повторную операцию, удалив метастазы из селезенки. Уставшей от болезни пенсионерке предстоял длительный курс реабилитации, и младшая дочь Людмила Лозовая поняла, что медлить нельзя.
Она сказала трем другим моим детям, что жить мне осталось всего три месяца и нужно сейчас составить завещание, – говорит пенсионерка. – Меня отвезли к нотариусу, где я подписала документы, которые даже не читала. Тогда я мало понимала, что происходит. Обиднее всего то, что в самом страшном сне я не могла представить, что со мной может так обойтись родная дочь.
Подписанный Тамарой Гульшариповой документ оказался дарственной на имя Людмилы, которая тут же ограничила контакты с родственниками. Почти два месяца после операции пенсионерка жила в съемной квартире Лозовой, и этот период она вспоминает с содроганием.
Люда уехала с сыном на лечение за границу, а зять Вадим стал выживать меня. Обвинял в том, что я объедаю их и разбрасываю волосы по всей квартире, – сетует женщина. – Но я тогда проходила курс химиотерапии, и волос у меня не могло быть. К тому же я всегда носила платок на голове. Потом мы вроде как помирились, и на волне возобновленных отношений Людмила с семьей переехала ко мне.
Но совместная жизнь в частном доме окончательно разладила отношения родственников. По словам пенсионерки, дома с ней, кроме внуков, никто не разговаривал. Питалась она отдельно, чувствуя себя чужой в собственном доме.
Летом я старалась больше времени проводить на даче, чтобы лишний раз не нарваться на скандал, – вспоминает Тамара. – Однажды, приехав домой, вижу, что в полу в зале выкорчеваны доски. Я спросила: «Что происходит?». Зять Вадим ответил, что теперь дом принадлежит им, а я здесь на птичьих правах. Потом он ударил меня по голове обухом топора.
Гульшарипова через суд пыталась отменить действие договора дарения, доказывая, что в тот момент была недееспособна и не отдавала отчет своим действиям, поскольку за неделю до этого перенесла тяжелейшую операцию. Но этот процесс женщина проиграла. Определенные вопросы возникают и к нотариусу, оформлявшему сделку. Но здесь у юристов, как говорится, связаны руки. Они не имеют права требовать медицинскую справку у своих клиентов, полагаясь лишь на собственные наблюдения.
При оформлении сделки нотариус определяет дееспособность человека только визуально, в ходе беседы или посредством единой нотариальной информационной системы, где имеется база недееспособных людей. Но только тех, кто признан таковым решением суда, – объясняет председатель комиссии нотариальной палаты Павлодарской области Мадия Джакова.
Нотариусы не медики, и дать экспертную оценку психическому состоянию человека они не в силах.
Дочь Людмила дала матери срок до весны, чтобы она освободила жилье.
Поведение Люды повергло меня в шок. Я никогда ничем ее не обделяла, любила так же, как и остальных своих детей. Что в ней вдруг сломалось, что произошло, что она так резко изменила отношение и готова вышвырнуть родную мать на улицу? Я не понимаю, – говорит Тамара Гульшарипова.
Между тем братья и сестры Людмилы призывают ее опомниться.
Никто из нас на дом не претендует, – уверяет сын Тамары Гульшариповой Ринат. – Все, чего лично я прошу, так это человеческого отношения к матери. Дом пусть ей и останется, но только после смерти мамы. Проблема в том, что никто из нас, кроме Люды, за ней ухаживать не может в силу постоянной занятости на работе. Я пытался поговорить с ней об этом, но она заблокировала меня во всех социальных сетях, а вживую общаться не хочет.
У пенсионерки осталось меньше месяца, чтобы добиться аннулирования договора дарения. В противном случае изменить его уже будет нельзя.
Все, что говорит мама, – это речь нездорового человека. Она больна, – настаивает Лозовая. – Я всегда ей всячески помогала, плохого ничего не сделала. Но она, подписав дарственную, лишила меня места в очереди на получение социального жилья. Хочет жить в этом доме – пусть живет, но я ничего возвращать не буду.
Гульшарипова все же подала на апелляцию и уже в судебном порядке будет отстаивать свои права. Женщина уговаривает дочь одуматься, но Людмила Лозовая, судя по всему, тоже настроена решительно
Эспресс Кз
