Отказывать им больно… Каждый раз боишься этого момента, чтобы не говорить слова «нет».
Четыре года назад, когда началась история этого бизнеса, его владелица Нургуль Сейтбекова и подумать не могла, с какими преградами ей придется столкнуться. Не знала, что на ее просьбу работать по госзаказу власти так и не ответят. Не представляла, что швеи будут уходить каждый месяц, отказываясь работать за копейки, а люди с особыми потребностями начнут просить отдать одежду просто так.
— Отказывать им больно… Каждый раз боишься этого момента, чтобы не говорить слова «нет».Пенсия по инвалидности мала. Я всё понимаю, — говорит предпринимательница, будто пытаясь оправдаться.
Нургуль еще малышкой видела, как родителям тяжело поднимать и одевать ее болеющую сестру. Сестры рядом больше нет. Осталась лишь мечта помогать людям с ограниченными возможностями. В 2015 году к ее осуществлению был сделан первый шаг. Девушка выиграла грант на 5 миллионов тенге в проекте «Стартап Болашак». На эти деньги закупила оборудование.
— Сложности начались с самого начала. Не у кого даже было спросить, как и какую одежду шить. Адаптированные для колясочников брюки мы переделывали примерно 7 раз. Так было почти со всеми вещами, — вспоминает она.
И все-таки дела шли в гору. Для цеха бесплатно выделили помещение в 50 квадратных метров. Тесновато, конечно, но и за это бизнес-леди была благодарна. После года упорных разработок нетипичной одежды Нургуль провела большой показ первой коллекции в Астане. Только вот по подиуму шли не худощавые модели, а модники и модницы на инвалидных колясках и протезах.
— Это был настоящий фурор. Их глаза так горели! Первую коллекцию одежды я подарила участникам показа.
Вот, например, брюки, адаптированные для людей с особыми потребностями. Только с виду они кажутся обычными. На самом деле, вместо привычной молнии спереди, в них вшиты застежки по бокам, что позволяет надеть их даже в лежачем положении. И если в повседневной жизни людям не составляет труда подтягивать штаны, когда они сползают вниз, то для колясочников это целое испытание. Поэтому продуманные брюки сзади приподняты, а спереди немного опущены.
Во всех экземплярах детали продуманы до мелочей. Это не просто красивый вырез сзади комбинезона. Молния расположена так, что ее невозможно расстегнуть самостоятельно. Дело в том, что такие комбинезоны продают в интернаты, где живут женщины с психическими особенностями. Женщины, которые отказываются носить памперсы… Но связывать им руки — не лучшая идея, решила Нургуль, и с помощью спонсоров подарила им яркие наряды.
— Они ведь тоже заслуживают красоты. Не так ли?
А вот теплозащитный мешок для колясочников. В России его продают не меньше чем за 100 тысяч тенге. Нургуль установила цену в 25 тысяч тенге, и то пару раз выслушала комментарии о дороговизне вещи.
— Сверху водоотталкивающая ткань, на которую уходит 3 тысячи тенге. Синтепон, искусственный мех — плюс еще 7 тысяч. Зарплата работнице, которая шьет мешок два дня, нитки, замки, амортизация — всё это выливается в еще 10 тысяч. Итого выходит 20 тысяч тенге, — расписывает предпринимательница.
После показа в гостинице заказы стали поступать всё реже. Нургуль взяла небольшой пакет с экземплярами вещей и стала обходить дома-интернаты, где живут люди с ограниченными возможностями. Тогда у нее впервые появились крупные заказы, руководители медико-социальных учреждений не могли остаться равнодушными и стали закупать удобную одежду для своих пациентов.
На плаву удалось продержаться еще несколько лет. Ни о какой прибыли не было и речи. Девушка считала каждую копейку, денег хватало впритык. О том, что месяцами эта хрупкая девушка работала без выходных, знали только дочери и муж, которые понимали и поддерживали ее в трудные минуты. Никто и не догадывался, что днем бизнес-леди становилась обычным бухгалтером.
Сама себя подбадриваю и работницам говорю: «Этот год мы перетерпим, а в следующем уже точно государство нам поможет. Не могут же они быть такими безразличными?»
— Бывало, получу на работе зарплату и премию какую-нибудь. Думаю: «Как здорово, прикуплю себе что-нибудь!». А потом вспоминаю про цех… Ткани купила, зарплаты раздала — и нет моей премии. Сама себя подбадриваю и работницам говорю: «Этот год мы перетерпим, а в следующем уже точно государство нам поможет. Не могут же они быть такими безразличными?»
Год назад возникло обстоятельство, из-за которого проблемы усугубились. Помещение, которое спонсоры выделили бесплатно, попросили освободить. К расходам добавилась аренда. За 100 тысяч тенге владелице цеха удалось найти маленькую комнатку в 30 квадратных метров в частном доме. Сейчас там сидят четыре швеи и одна закройщица.
Потом работниц перестала устраивать зарплата в 70 тысяч — да и как их можно осуждать за это? Нургуль опустила руки, сдалась. И всерьез решила закрыть цех…
В тот день ее со слезами на глазах отговорила мама девушки с ДЦП. Потому что маме больше не приходилось поднимать 18-летнюю дочь, чтобы надеть на нее юбку, ведь юбочка на запахе теперь надевалась за 2 минуты вместо 15.
С горем пополам бизнес протянул еще пару месяцев, но улучшений не было. Вторая попытка закрыть цех тоже не увенчалась успехом. Прочитав письмо от довольного клиента, Нургуль растаяла. В нем мужчина поблагодарил цех за то, что ноги, которыми он не может пошевелить, чтобы разогреть, больше не мерзнут. Теплозащитный мешок спас его от холодной зимы.
Я не знаю, что будет дальше. Не понимаю, какая судьба ждет мой цех. Живу с надеждой, что я не ошибаюсь и действительно делаю нечто важное в этой жизни…
Нургуль во что бы то ни стало решила спасти любимое дело. Тогда же ей на подмогу вызвался руководитель Дома самостоятельного проживания, где живут люди с психоневрологическими расстройствами. Теперь четыре женщины из их числа помогают производству Нургуль и получают стипендию.
— Некоторые до болезни были профессиональными портнихами. Конечно, сложные вещи они не могут сшить, зато отлично справляются с пуговками, украшениями, бисером. Комнату для них выделили при этом доме-интернате, оборудование и зарплаты предоставляю я. Здесь просторно, но у меня нет разрешения перевезти сюда свой основной цех и своих работниц. Мы до сих пор остро нуждаемся в собственном большом помещении. Я не знаю, что будет дальше. Не понимаю, какая судьба ждет мой цех. Живу с надеждой, что я не ошибаюсь и действительно делаю нечто важное в этой жизни…
После показа в столице на просторах интернета появились негативные отзывы о первой коллекции. Некоторые высказали мнение, что люди с ограниченными возможностями якобы не нуждаются в особенной одежде, и поэтому цех изначально был обречен. И вообще, мол, зачем Нургуль еще больше указывает инвалидам, на то, что они не такие, как все? Мы решили узнать, так ли это на самом деле.
Аманат Мусин, диагноз — ДЦП.
— Я участвовал в первом показе. Специальные брюки и рубашку с коротким рукавом я ношу до сих пор. И меня не приходится поднимать с коляски, чтобы надеть эти брюки. А резинка совсем не давит, как в обычных джинсах. Цены выше среднего, но я думаю, для индивидуального пошива, с учетом того, что это ручная работа — вполне приемлемые. За эти годы я хотел купить новую одежду у Нургуль, но у них часто были проблемы — то с помещением, то с финансами. Если сейчас нормализуется, то обязательно сделаю летом пару заказов.
Руфик Тынчаров,прикован к коляске после перелома позвоночника.
— Такой цех нужен в городе. Если не Нургуль, то кто этим будет заниматься? Я пробовал заказывать в ателье. Не всегда швеи там знают и понимают нюансы инвалидов так, как в цеху Нургуль. Да и выходит значительно дороже. У Нургуль я покупал себе мешок, и мои друзья тоже себе покупали. Он и правда спасает зимой. Я стал меньше болеть. А еще я предложил Нургуль на будущее, когда она преодолеет кризис, выпустить куртки-переноски, в которых будет значительно больше карманов, чем в обычных. Такие бы нам тоже были удобны.
Источник: VOX POPULI
