Из книги «Жертвоприношение»
©Ринат Сабитов, 2014
Экзамен
…Есть у нас в школе дворовый клуб. И там, среди множества кружков и секций, вот уже одиннадцатый год работает кружок национальных струнных инструментов. Его бессменный руководитель — учитель музыки Мейрам Серикович Омаров. Высокий, немного неуклюжий, но всегда в хорошем настроении и постоянно шутящий, этот Мишка Гамми, как прозвали его ученики, располагал к себе с первых мгновений общения с ним. В любое время года и при любой погоде моего коллегу можно было видеть в неизменном темном костюме-тройке, сорочке небесно-голубого цвета и галстуке, в котором всегда преобладал красный цвет. На левом плече — портфель с партитурами, в правой руке — кофр, хранящий самое ценное, что было у учителя — домбра его дедушки, известного акына и композитора середины прошлого века.
Года сменялись как-то не заметно, его ученики вырастали, оканчивали школы, побеждали в музыкальных конкурсах и смотрах, а Мейрам Серикович как был простым учителем, так им и оставался…
Было 25 мая. Школа гудела от радостных воплей учеников, предвидящих 3 месяца грядущего безделья. Воздух в классах и коридорах буквально пропитался эмоциями и чувствами детей.
Я только что закончил оглашать итоговые оценки по своему предмету и вышел в коридор, решив заглянуть в учительскую и сдать отчёт в числе первых, чтобы потом спокойно готовиться к приёму экзамена в девятом В…
Это так планировал я. Но, захочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах. В коридоре прямо мне навстречу шёл учитель музыки.
Широко улыбаясь, он переложил кофр в левую руку, и, едва дистанция между нами сократилась до полуметра, протянул мне правую руку. Мы обменялись рукопожатиями.
— Вот ты-то мне и нужен! — без лишних предисловий начал Мейрам Серикович.
Чего это вдруг я заинтересовал коллегу, да ещё в конце учебного года? Отметить эту долгожданную всеми дату? Но я знал, что руководитель кружка не пьёт, и тем более, он за рулём. Тогда зачем он меня искал, и искал ли вообще?
Всё на свои места расставило объяснение моего визави.
— По старой дружбе, не откажи в одной просьбе: прими переводной экзамен у моих первоклашек.
От услышанного я чуть было не упал. Нет, я, конечно, принимал много экзаменов и в разных классах. Но чтобы у первоклашек, да еще и по музыке! Я нот не знаю, да и как держать правильно в руках домбру — без понятия. А он просит меня быть экзаменатором!
— Ты будешь председателем комиссии. Детям я сказал, что специально пригласил уважаемого человека, это ты, который давно хотел послушать моих воспитанников. Так что сделай вид по-строже и пошли в кабинет.
Пока мы шли до места проведения экзамена, коллега меня успокаивал:
-Ты не переживай. Главное, сделай строгое лицо и просто слушай игру. Я буду сидеть рядом и все ошибки напишу на листке и незаметно передам тебе.. А ты просто прочитаешь написанное…
— А разве я могу принимать экзамен? — усомнился я,- У меня нет нужного образования.
Мейрам Серикович, смеясь, произнёс:
— Экзамен принимаю я. Ты только создаешь вид экзаменатора… Тем более, что экзамен уже сдан.
— Тогда зачем весь этот театр? — я был сбит с толку словами коллеги.
— Всё просто: ребята сами просили меня провести экзамен. И я им пообещал.
В кабинете нас ждало десятка полтора детей лет семи. У каждого на коленях домбра. Увидев нас, ребята встали, приветствуя кивком головы.
Теперь я должен был сыграть роль строгого незнакомца, жаждущего познакомиться с творчеством воспитанников преподавателя. Сам же учитель жестом руки усадил детей на места и провёл меня к столу, накрытому белой скатертью.
— Вот это мои ученики, я рассказывал вам о них.
Голос Мейрама Сериковича был немного учтив. Оно и понятно — сейчас перед ним и его учениками уважаемый человек, а правила приличия, тем более на Востоке, требовали ставить персону гостя, да ещё и почётного, выше своего возраста и статуса.
Теперь мне следовало сказать что-то приободряющее для испуганных моим появлением ребят. Как и любой другой учитель, я не раз импровизировал, только примерно догадываясь, о чём буду говорить.
— Здравствуйте, ребята!
Юные музыканты, не сговариваясь, встали со своих мест. Теперь уже я жестом усадил их на места.
— Мейрам Серикович, так много рассказывал мне о вас, что я специально нашёл время и решил приехать к вам, чтобы послушать вашу игру…
Дети смущенно опустили глаза. Они были польщены такой честью.
— Давайте не будем задерживать дорогого гостя и начнём экзамен. – Мейрам Серикович вновь взял бразды правления в свои руки. — Сейчас все выйдут в коридор, и я буду приглашать по одному, как мы договаривались…
Пока дети освобождали кабинет, учитель музыки поставил стул напротив нас.
— Ну что, начнём? — он повернулся ко мне, — Это максимум на полчаса…
Удивило меня то, что из четырнадцати экзаменуемых — шестеро славян. Достаточно редкое явление в наше время.
Первым был мальчик лет семи, на вид первоклассник. Подошёл к стулу, поклонился. Сел, закинул правую ногу на левую, удобно расположил инструмент и, изящно взмахнув рукой, ударил по струнам….
Мейрам Серикович принялся что-то писать. Я же, слушая проникновенную игру, заключающуюся в извлечении из инструмента однотипных звуков, думал о своём экзамене, что назначен через четыре дня.
Наконец, игра закончилась. Юный домбрист встал и замер, ожидая моих комментариев и оценки.
Листок с замечаниями учителя аружка уже лежал передо мной. Мне оставалось только прочитать.
Придав себе как можно более серьёзный вид, я начал читать написанное, выдерживая многозначительные паузы, словно обдумывая, что сказать:
— Очень хорошо, молодец…
Парень позволил себе слегка улыбнуться.
— …но есть кое-какие замечания. Во-первых, как ты держишь инструмент? Это не лопата и не палка, а домбра!
Лично я не увидел ничего странного в том, как мальчик держал домбру. Но если Мейрам Серикович отметил это, то что-то было не так. Учителю виднее.
-… во-вторых, положение твоих пальцев при касании струн. Ты делал вот так, — я сложил указательный и большой пальцы вместе, — А нужно вот так,- и я снова сложил эти пальцы вместе, как и в первый раз, — Ты понял?
Парнишка закивал головой. Понятно, что он ничего не понял, если я сам ничего не осознал из только что сказанного.
-…ну, и в-третьих, ритм. Играл красиво, но нужно немного быстрее. А в целом получилось очень не плохо…
Когда первый музыкант вышел, оставив нас одних, Мейрам Серикович, едва сдерживая смех, произнёс:
-Если бы я не знал тебя и был наблюдателем всего происходящего, то, честное слово, решил бы, что у тебя как минимум, образование консерватории и ты знаешь о чем говоришь этому мальчику….
— Я же учитель… И тем более, выполняю просьбу коллеги.
С остальными ребятами происходили примерно такие же комментарии, с той лишь разницей, что я менял порядок замечаний.
В конце экзамена Мейрам Серикович собрал всех подопечных в кабинете и торжественно объявил, что все они успешно сдали экзамен и переведены на следующий курс обучения. От себя я пожелал ребятам хорошо отдохнуть, а преподавателю творческих успехов и побольше таких смышлёных и старательных учеников.
На этом моя роль уважаемого председателя экзаменационной комиссии была исполнена и я, наконец, смог отправиться по своим делам.
