В этом году Минобразования и науки увеличило время ЕНТ для абитуриентов с нарушениями зрения, слуха и опорно-двигательного аппарата на 40 минут. Кроме того, есть варианты тестов без рисунков, диаграмм и схем, а также возможность сдавать ЕНТ в отдельной аудитории, в присутствии помощника. Проблема только в том, что большая часть детей с инвалидностью до кабинетов ЕНТ не доходят.
Обойти заботу государства
Алия Архарова из Алматы специально не оформляла своему сыну инвалидность, так как еще в детстве врачи дали понять, что с синдромом Аспергера — одной из форм аутизма с выраженными нарушениями в социальной коммуникации и когнитивными расстройствами — ему максимум дадут учиться в психоневрологическом диспансере. Со временем речь и психическое развитие приблизились к норме, и Алия решила: сын будет учиться в обычной школе на общих условиях, а потом получит высшее образование.
Путь к аттестату был непростым. Разные школы — частные и государственные, иностранные эксперты в помощь преподавателям, психологи, тьютор за дополнительную плату. Весь коллектив школы работал, чтобы ученик с аутизмом стал самостоятельным. Очень помогла пандемия — сын Алии готовился к ЕНТ дома, в тишине, перед компьютером, что для него гораздо комфортнее, чем находиться в шумном классе. Но сдавать экзамен без наличия инвалидности на общих условиях, все же было нелегко.
-Я понимала, что никто не даст потренировать сына, чтобы понять, как он отреагирует на незнакомую среду. Поэтому прошли тестирование два раза платно. Для ребенка это был стресс. Но это помогло ему прочувствовать саму атмосферу, понаблюдать, как он будет себя вести. Если бы я ему сказала, что это еще не экзамен, то на настоящем ЕНТ он бы мог растеряться, занервничать, — рассказывает Алия.
Так и случилось. Из-за волнения на экзамене сын Алии сильно перенервничал. Саму Алию в здание, где проходило тестирование, не пустили, и она не смогла морально поддержать сына. В незнакомом здании юноша потерял удостоверение, потом потерялся сам, набрал меньше баллов, чем на пробном тестировании. Но грант все-таки выиграл. Теперь сын Алии учится в одном из алматинских вузов.
Эта история с хэппиэндом совсем не типичная для казахстанских выпускников с инвалидностью. Она ярко иллюстрирует, как инклюзивная среда, созданная самими родителями ребенка помогла ему выйти за рамки, уготованные государственной машиной соцподдержки, и в результате получить высшее образование, а значит гораздо более высокие шансы на благополучную жизнь.
Обновленка есть, а учебников нет
В большинстве случаев официально подтвержденная инвалидность становится препятствием на пути обучения после окончания школы.
Тамара Стрельникова 5 лет проработала организатором Клуба увлечений современными инженерными технологиями и робототехникой при коррекционной школе-интернате для детей с нарушением слуха города Алматы, где учатся ее сыновья. Она уверена, что максимум, на который могут рассчитывать выпускники коррекционных школ — это средне-специальное образование, и это только в том случае, если сами выпускники и их родители видят в его получении смысл.
Специализированная школа-интернат, где работала Тамара, ежегодно выпускает до 10 детей после 9 класса. Только 3-4 из них идут в колледж за профессией. Остальные разъезжаются в села, по домам.
-В колледжах для них есть ограниченное количество специальностей, но таких ребят далеко не везде берут. Если бы в стране был госзаказ на вакансии в медучреждения, например, и в колледжах обучали бы неслышащих ребят по специальной методике, то они учились бы, потому что видели бы для себя возможности. А так родители считают, что для них лучше работать, заниматься неквалифицированным трудом, чем учиться, — считает Тамара.
Адаптированных учебников нет не только в колледжах, но и в самих школах-интернатах для неслышащих детей. Дети вынуждены учиться по учебникам общеобразовательных школ, потому что специальные учебники, соответствующие “обновленке”, в Казахстане так и не разработали. В таких условиях дискриминации о конкурентоспособности выпускников на вступительных экзаменах, конечно, не может быть и речи.
— Разрабатывать учебники с маленьким тиражом для неслышащих, видимо, затратно. Поэтому легче отдать то, что уже есть, пусть на месте адаптируют. Но важно понимать, что дети, которые не слышат и не говорят, — не инклюзивная категория, они не могут учиться и развиваться в обычной школе по обычным учебникам. Этим детям нужна привычная среда языкового общения, — объясняет Тамара.
Вот уже на протяжении пяти лет она пишет запросы в Министерство образования и науки, просит разработать и издать учебники по обновленной программе для спецшкол. Проблема так и не решена.
Вместе с тем, от идеи создания максимально доступной среды для получения образования без дискриминации людьми с инвалидностью казахстанское правительство не отказывается. Оценить эффективность работы в этом направлении могла бы помочь статистика поступаемости выпускников с инвалидностью в колледжи и вузы. Но в этом, как выяснилось, большая беда.
Что говорит статистика
Известно, что ежегодная квота на обучение в вузах для детей с особыми образовательными потребностями предусматривает 1% от общего объема государственного заказа. По данным вице-министра образования и науки Шолпан Кариновой, в 2021-2022 учебном году в высших учебных заведениях обучались 1256 человек, а в колледжах – 3151. Статистика поступаемости в вузы и колледжи по годам, по данным МОН, выглядит следующим образом:
Эти данные мало о чем говорят, так как нет открытых отчетов о поступаемости в вузы и колледжи в сравнении с остальными выпускниками, если такие отчеты вообще кто-то пишет. Более того, данные министерства вызывают сомнения, потому что единое видение ситуации, судя по ответам на запросы Malim.kz, нет даже внутри самого ведомства.
Так, по информации Комитета дошкольного и среднего образования, в 2020-2021 учебном году выпускников с особыми образовательными потребностями с полным и неполным средним образованием в стране было – 3653. Из них только 117 поступили в вузы, в колледжи — 2092, тогда как чиновники МОН предоставили информацию о 1349 поступивших в вузы и 1265 в колледжи.
Как решать проблему, если нет объективной картины?
О том, что в МОН проблемы с актуальной статистикой говорит и то, что на первый запрос, направленный в апреле этого мы получили ответ, что в мае этого года аттестат о неполном среднем образовании получат 53 выпускника коррекционных школ страны, о полном среднем образовании — 9 выпускников. 12 детей, обучающихся на дому, получат аттестат о неполном среднем образовании. Такие данные кажутся некорректными, так как на сайте Национального научно-практического центра развития специального и инклюзивного образования обозначено 99 специализированных школ-интернатов. Выходит, что выпускников коррекционных школ в стране меньше, чем самих школ.
— Согласна с тем, что полной и достоверной статистики о выпускниках с инвалидностью нет. Однако, этому есть несколько причин. Одна из них та, что не существует обязательного условия регистрировать инвалидность ученика. То есть, родители ученика не обязаны это делать. Поэтому нет исчерпывающих данных. Для должного финансирования и обеспечения инклюзивного образования нужны более или менее четкие данные, — говорит депутат сената Ляззат Калтаева.
Впрочем, для правительства это не проблема. Чиновники могут формировать данные из таких источников, как психолого-медико-педагогическая комиссия, детские сады, школы-интернаты, общеобразовательные школы, где есть спецклассы или где созданы условия для инклюзии.
-Уже давно поднимается вопрос о том, что нужно планировать расходы на обучение детей с инвалидностью заранее. Без этого невозможно обеспечить качество образования. А это количество тьюторов и педагогов, социальных работников, расходы на транспорт, оборудование, учебные пособия и прочее, — говорит Ляззат Калтаева.
Из «домашки» в вуз только через колледж
Автоматически отсекаются от доступа к высшему образованию дети, находящиеся на домашнем обучении, так для них предусмотрена только 9-летняя школьная программа, качество которой не вызывает у выпускников уверенности в достаточных знаниях. Поступить в вуз таким ребятам можно только после учебы в колледже.
Недостаточно конкурентоспособными на вступительных экзаменах чувствуют себя и выпускники коррекционных школ-интернатов. Данилу Шилову из Алматы 18 лет. 10 лет он учился на дому. В прошлом году коррекционная школа-интернат для детей с проблемами опорно-двигательного аппарата выдала Данилу аттестат о неполном среднем образовании. Но учиться в колледже он не решился.
— Приходили всего два учителя на все предметы. Учиться два раза в неделю — это очень мало. При этом несколько предметов в один день — это большая нагрузка для моего ребенка. Вот если бы учителя ходили в течение всей недели, качество образования было бы лучше. Мой ребенок обучаемый, ему в школе нравилась география. Но выпускной класс пришелся на пандемию. А онлайн-обучение для ребенка с задержкой развития — это вообще мимо, — говорит мама Данила Ирина Шилова.
По ее словам, когда Данил пошел в школу, инватакси не было, а возить ребенка на коляске в интернат было очень далеко. Так и остались на домашнем обучении. Когда появилась возможность ездить на инватакси, были готовы вставать в 6 утра, но в школе сказали, что ребенок уже не адаптируется, пусть остается дома.
— А дома не все учителя готовы заниматься с ребёнком на результат, — есть те, кто ходят для галочки. А когда учитель нравится, ребенок к нему привыкает, то его меняют на другого по разным причинам. У нас учителя часто менялись в начальных классах. Я считаю, это сильно сказалось на его успеваемости в дальнейшем, — говорит Ирина.
Что делать?
Алия Архарова не только мама ребенка с аутизмом, но и эксперт по инклюзивному образованию. По ее словам, в закон «Об образовании» внесли немало изменений, которые должны упростить получение образования для детей с инвалидностью. Но этого недостаточно. В стране острая нехватка специалистов.
— Конечно, сложно быстро подготовить и переподготовить специалистов, но это задача правительства, и ее нужно решать. Как правило, очень хороший специалист работает в частном порядке на себя, а не на школу, где мало платят, но зато много требований и обязательств, — прокомментировала Алия Архарова.
Она за то, чтобы дети с инвалидностью учились не дома, а в школах, так как в школе они получают не только знания, но и социальные навыки. Нужно дать право выбора формы обучения родителю и ребенку — домашнее, инклюзивное или специальное.
– Чаще всего на дому обучаются дети с проблемами здоровья, интеллектуального развития, поведения. Если выбор за домашним обучением и ребенку здоровье позволяет посещать учебное заведение, передвигающемуся на коляске, например, то, в первую очередь, им необходимо гибридное образование — возможности онлайн-обучения с посещением учителей-предметников, а также посещения школы по некоторым предметам, чтобы ребенок мог общаться со сверстниками. Это не запрещено нормативно-правовыми актами. Все зависит от администрации и учителей. Но такая практика — редкость, — считает эксперт.
Казахстан ратифицировал множество международных документов, предполагающих соблюдение прав человека и создание благоприятных условий жизни для людей с инвалидностью. Однако важно, чтобы государство не только декларировало, но и реально видело экономически активных граждан во всех людях без исключения, и исходя из этого выстраивало социальную политику. Платить пособия и все время попрекать ими легче, чем создавать условия для равной доступности образования. Но когда-то же нужно начинать.
Источник: Malim
